Главная → Справочник → Статьи → Блог → Форум

Гончие охотничьи собаки

Охота с гончими — одна из самых любимых и распространенных охот в России. Происходящая в самое красивое время года — в золотую осень, среди в «багрец и золото» одетых лесов или в первую половину зимы, среди пушистых снегов, на фоне русского пейзажа, воспетого Пушкиным, Аксаковым, Некрасовым, Тургеневым и Толстым, — она полна неисчерпаемой поэзии и помогает еще сильнее любить нашу замечательную родину.

В то время как охота на лесную, болотную и водоплавающую дичь требует подходящих угодий, охота с гончими может с успехом производиться почти в любой сельской местности, вследствие чего она и является наиболее широко распространенной.

Для этой охоты требуются прежде всего личные качества охотника: выносливость, уменье ориентироваться в любой местности, природная сметка и настойчивость в достижении поставленной перед собой задачи.

От гончей требуется найти зверя, поднять его и преследовать с голосом до тех пор, пока он не будет убит охотником.

Разумеется, натаскать легавую собаку сумеет далеко не каждый охотник; гончая же сама приобретает необходимые навыки по мере того, как охотник берет молодую собаку в лес.

Какие же породы гончих у нас имеются и каким образом они складывались?

К сожалению, довольно обширная дореволюционная литература о гончих полна самых противоречивых свидетельств.

Так, прежде всего нет единого мнения даже в вопросе о породах гончих.

Если почти все авторы называют арлекинов, брудастых гончих, польских, англо-русских, то о русской гончей мнения расходятся.

Авторитеты прошлых времен Н. П. Кишенский и П. Г. Губин, напечатавшие в 1880—1890 гг. свои труды по описанию пород гончих, произвольно называют совершенно различные породы гончих, оставляя у читателя сомнение в правдивости этих названий. В частности, вовсе не ясно, каким образом в такой короткий промежуток могли исчезнуть породы, упоминаемые ими и опущенные другими.

Действительно, перечисляя породы русских гончих, Кишенский описывает «костромскую», «старинную русскую», «русскую пешую», а Губин в своем «Руководстве по псовой охоте» — «костромскую», «русскую прямогонную» и «русскую крутогонную».

Сличение этих описаний не говорит о том, что один называет какую-то породу одним. названием, а другой присваивает ей другое.

Нет, дело в том, что эти породы столь различны, что, по-видимому, все эти разновидности действительно существовали.

Однако не странно ли, что на протяжении каких-нибудь десяти лет увидели свет два руководства, в одном из которых встречаются породы, которые во втором не упомянутые вовсе? В чем же дело? Куда исчезли на протяжении всего лишь десяти лет целые породы?

Объяснением этому служит то обстоятельство, что гончие к этому времени были страшно перемешаны. В различных охотах благодаря личному вкусу владельца культивировался какой-либо отдельный признак: крутогонность, прямогонность, светлый или, наоборот, темный окрас, большой или маленький рост, более сухой или более тяжелый склад и т. п.

Все руководства, все свидетельства того времени дают самые разнообразные описания даже костромской гончей, которая неизменно приводится в списке русских пород гончих у всех авторов. Это разнообразие доходило у иных авторов до полного невежества, заставляющего видеть породный признак гончей «в приборе на хвосте», в «светящихся ночью, как у волка, глазах» и подобных нелепостях.

Подавленные разнообразием типов встреченных гончих, и Кишенский и Губин, каждый на свой лад, выбрали для своих руководств те из них, с которыми столкнула их судьба, и присвоили им те местные названия, которые они слышали.

На то, что это действительно было так, указывает нам следующий факт.

Когда Н. П. Кишенскому пришлось быть судьей на выставках собак и ему было предложено составить для руководства судей типичные описания пород гончих, то он отказался дать стандарты названных им пород: «костромской», «старинной русской» и «русской гончей». Вместо этого он дал общее описание Русской гончей, присвоив ей на этот раз довольно расплывчатую и нигде до сих пор не встречавшуюся этикетку «гончей восточного типа».

Невнимательное отношение к гончим со стороны псовых охотников, для которых стая гончих существовала лишь как подсобная сила, задачей которой было выставить зверя в поле, где ждали его верховые охотники с борзыми, сделало то, что гончие были перемешаны до неузнаваемости. Породностью гончих никто не интересовался, вязки их были поручены часто малограмотным псарям, и следствием этого явилась та невероятная мешанина, которая сразу же бросилась в глаза наиболее вдумчивым охотникам, посетившим первые шесть выставок собак в 1874—1879 гг.

Об этом достаточно убедительно свидетельствует ряд заметок в охотничьих журналах, и для тогдашних гончатников стало очевидным, что необходимо спасти русскую гончую от полной утраты типичности.

Старания отдельных охотников — владельцев гончих — не пропали даром, и к 90-м годам было уже достаточно охот, в которых гончие стали одномастны, однотипны, с хорошими типичными головами.

Самому Кишенскому, ярому приверженцу «костромской» гончей, стандарт которой он описал по образу и подобию своих гончих из сельца Охотничьего, пришлось признать успехи в деле восстановления русской гончей: «В последние 15—20 лет, — писал он, — благодаря выставкам, а главное, литературе, начался заметный поворот относительно гончих, и из бестолковых помесей кое-где и кой у кого начали выделяться породы уже не в псарном смысле. Так, появилась порода гончих Н. В. Мо-жарова, созданная разумным подбором из тех же помесей». Далее Кишенский называет гончих Ф. А. Свечина и першинскую стаю.

Успехи эти были настолько очевидны, что в 1895 г. на съезде псовых охотников был утвержден единый стандарт русской гончей, составленный А. Д. Бибиковым и П. Н. Белоусовым, опубликованный в журнале «Природа и охота» за тот же год.

Стандарт этот в основном был описан с одной из лучших гончих того времени — выжлеца по кличке Добывай Белоусова, получившего на одной из выставок звание чемпиона.

Этот же стандарт, несколько переработанный, лег в основу стандарта русской гончей, утвержденного на I Всесоюзном кинологическом съезде в 1925 г. Несколько дополненный и исправленный в связи с успехами нашего собаководства этот стандарт и лежит в основе современного стандарта русской гончей.

Другой, не менее распространенной породой была англорусская гончая, или, как теперь ее называют, «русская пестрая гончая».

Англо-русская гончая появилась в России как результат прилития к русским гончим крови английских лисогонов (фоксгаундов). Первые опыты относятся к концу XVIII в., а наибольшего распространения они достигли в 30—40-х годах прошлого столетия, когда на них была своеобразная мода.

Мода эта была вызвана следующими соображениями. Фокс-гаунд был выведен англичанами специально для парфорсной охоты по лисицам, на которой за стаей гончих скакали верхом охотники, а собаки должны были осилить лисицу и взять ее.

Так как эта охота происходила в местах, густо населенных, среди пасущихся стад и исключительно по лисицам, от гончих требовалась прежде всего вежливость к скоту, безоговорочное послушание, исключительное внимание к лисице и полное игнорирование зайца.

Эти специфические качества фоксгаундов были как раз на-руку псовым охотникам, которые охотились главным образом по волкам. Для них было важно, чтобы гончие, наброшенные в остров (лес), не обращали внимания на зайцев, а предпочитали им след волка. В этом отношении чрезвычайно характерны признания известного псового охотника С. М. Глебова, который писал о том, как он достиг того, чтобы его гончие оставались равнодушными к зайцам.

«Нам на волчьей охоте исключительно мешала гоньба по зайцам. Чтобы ее не было, я дам бывало собакам хорошо отдохнуть дня три перед охотой; кормлю их сладко, с мясом, и они с хорошими желудками от прежней постной пищи разом зажиреют, утратят нисколько чутья, но сделаются азартнее.

По зайцам, как говорится, ни одна собака не пикнет да не скоро зайца и найдет, так как собака в это время несется островом почти в карьер, а волка заловит тотчас же: от волка сильно пахнет».

Второй, не менее привлекательный для псовых охотников особенностью английских гончих была их вежливость к скоту и поколениями воспитанное послушание. Стаю англо-русских гончих было гораздо легче приезжать, т. е. заставить «течь» клубком у задних ног лошади доезжачего, всегда без смычков; легче было заскакать и остановить в случаях, когда она прорвалась в поле за волком, грозя на целый день сорвать охоту; наконец, с нею можно было безбоязненно пройти среди стада, в то время как всего этого не так-то легко было добиться от русских гончих, которые были менее дисциплинированными и частенько срывали по скотине, даже на смычках.

Но наряду со своей вежливостью и предпочтением к красному зверю английская гончая испортила голос русской гончей и наделила ее редкоголосостью, т. е. редкой отдачей голоса.

Старым московским охотникам пришлось слышать в 1911— 1912 гг. стаю выписанных из Англии фоксгаундов Руперти, которая гнала по лисице, только изредка отдавая голоса, а часто и просто молчком.

Но ввиду того что мода на англо-русскую гончую, как всякая мода, была заразительна, у большинства псовых охотников стали преобладать англо-русские гончие.

Наоборот, среди ружейных охотников преобладала русская гончая. И те и другие часто выступали в печати в защиту своих любимцев и в пылу спора огульно поносили нелюбимую породу, забывая, что все приписываемые недостатки зависят, сущности, не от породы, а от условий содержания и неумелое нагонки и, как это доказала практика наших дней, хорошая гончая может быть любой породы.

Постепенно, с отмиранием псовых охот, англо-русская гончая стала просачиваться и в ружейные охоты, и перед революцией у некоторых ружейных охотников были такие англо-русские гончие, которые пользовались широкой известностью за переделами той местности, где они содержались.

Случаи прилития крови английских фоксгаундов к концу XIX и к началу XX столетия стали крайне редкими, и, в сущности, на протяжении почти столетия англо-русская гончая ведется в самой себе, почему вполне законно назвать ее не «англо-русской», а «русской пегой (или пестрой)».

После революции, к сожалению, в охотничьей литературе выступали авторы, которые высказывались за разведение одной породы в ущерб другой. В неоднократно переиздававшейся книжке Челищева «Гончая и охота с ней» есть такие высказывания: «Порода эта (русских гончих. — Сост.) в последнее время утратила одно из очень важных своих внутренних качеств — злобу»; «Англо-русские, безусловно, годны для всякой охоты, а такие, как сухотинские, крамаренковские, белкинские и др., заткнут за пояс любую из современных русских»; «Какая же из современных пород гончих собак больше всего пригодна для псовой охоты? Нимало не затрудняясь, отвечаю на этот вопрос категорически — только англо-русская» и т. д.

Надо ли говорить, что действительность жестоко опровергла эти несправедливые, голословные обвинения, возведенные на русскую гончую.

Следует признать, что как русская, так и русская пестрая гончая имеют совершенно одинаковые возможности гнать по любом зверю, ес^ли они воспитаны правильно и с любовью.

Остается сказать несколько слов о внешнем виде русской и русской пестрой гончей. Основные различия их сводятся к следующему.


Комментарии

 

Статьи по теме:


Главная → Справочник → Статьи → Блог → Форум